Мой Компьютер, №10, 03.03.2008 — 11, 10.03.2008
Часть 1
Конца эпохи, как это часто бывает, никто не заметил. Да и сегодня по поводу точных дат есть разные мнения. Мы считаем, например, что все началось в один из зимних дней 2008 года, когда издательство «Вареники-СПб» отгрузило на склад оптовика свою давно анонсированную книгу «Вся любовь.exe». Под ее лакированной обложкой скрывался роман, созданный, как уверял издатель, программным способом. Кладовщик на эпохальной книге не задержал взгляд даже на секунду. Пока грузчики перекидывали серые пачки с мини-грузовика «Ниссан» на цементный пол и складировали их кривоватым штабелем в дальнем углу ангара, он разглядывал дырявую крышу, курил и думал о чем-то своем. Потом внес номер накладной в компьютерную базу, навесил замок на ржавые складские ворота и с чувством честно выполненного долга прилег вздремнуть.
Пропустили историческую дату и печатники. Программист Кондопогской типографии привычно перебросил десяток pdf-файлов с издательского FTP-сервера сразу на фотовывод и ушел пить свой предполуденный чай. Печать десятитысячного тиража романа «Вся любовь.exe» заняла не больше двух часов, включая время на перенастройку офсетной машины, и после обеда в Кондопогской типографии про историческую книгу никто уже и не вспоминал. Москве, отчаянно барахтавшейся в снежной каше, в те дни было вообще не до литературы. Как и Санкт-Петербургу, впрочем, традиционно пребывавшему в своей привычно-хмурой задумчивости. И лишь очень редкие обитатели двух столиц обратили внимание на пять коротких заметок, гласивших о выходе первого романа, от начала до конца созданного компьютером.
Справедливости ради отметим, что сообщения, промелькнувшие на новостных лентах, и вправду не привлекли к себе внимания, поскольку выглядели так, словно были написаны одним автором. Пресыщенные ньюс-райтеры с интернет-порталов, как всегда, лишь слегка отформатировали издательский пресс-релиз, побросали свои короткие заметки в блогах и уже через час позабыли о первом компьютерном романе. Впрочем, представители узких литературных кругов, которых весть о компьютере-романисте слегка взбудоражила, тоже не осознали важности момента…
Сюжетную канву романа «Вся любовь.exe», напомним, составляла незамысловатая любовная коллизия между двумя главными персонажами романа Льва Толстого «Анна Каренина». Вот только действие разворачивалось не в Санкт-Петербурге, а на неизвестном острове в Тихом океане. Причем этот роман, по утверждению издателя, был выдержан в манере Мураками (обоих сразу), но время от времени попадались стилистические приемы и других известных романистов XIX–XXI веков. Для генерирования текста якобы использовалась специально созданная программа «PCwriter-2008». В процессе подготовки к работе творческая группа издательства «Вареники-СПб» составила обширное досье на каждого из героев «Анны Карениной», креативщики смоделировали начальную ситуацию и только после этого к работе приступил компьютер. Первый вариант издательство не устроил, и программу «PCwriter-2008» пришлось запускать еще несколько раз, потом готовый текст прошел через двойное редактирование, но все равно затраты на создание «компьютерного» романа оказались в десять раз меньше, чем гонорар любого из литераторов первой российской десятки 2008 года.
Почему-то все мало-мальски значительные фигуры из литературных кругов Москвы и Санкт-Петербурга не только отказались верить в возможность создания художественного произведения искусственным интеллектом, но и высказали категорическое неприятие самой идеи подобного программного обеспечения. «Этот роман, как бы ни был он плох, ни в коем случае не мог быть написан компьютером, — выразила тогда общее мнение редактор концептуального литературного журнала «PROчтение» Инна Маканова-Водянова. — Если бы существовала возможность создания программ, способных генерировать связный текст, то этот алгоритм уже давно использовался бы разработчиками коммерческих программ для электронного перевода. Не спорю, обезличенный автор, работающий круглосуточно и не требующий за свой труд ни копейки, очень удобен с точки зрения книгоиздателей. Но я вынуждена их огорчить: пока такого автора не существует в природе».
А профессиональные литераторы высказывались еще конкретнее. Мол, этот роман был создан вовсе не мертвой компьютерной программой, а вполне живым «литературным негром» по имени Стасик, давно примелькавшемся в издательстве «Вареники-СПб». Сейчас можно только догадываться, кого имели в виду питерские литераторы. Вероятнее всего, речь шла о довольно популярном в те годы тусовочном персонаже Владиславе Семядолине, который имел на тот момент в своем активе более двух десятков разножанровых произведений и был замечен в случайных связях как минимум с половиной издателей Санкт-Петербурга.
С писателями солидаризировалось и IT-сообщество. И хотя личность писателя их совсем не интересовала, в том, что это точно не машина, они были единодушны. Все специалисты в области программирования, интегрирования и постановки задач, которых удалось разыскать журналистам, почти единодушно качали головами, нервно смеялись и пытались на пальцах растолковать настырным медийщикам, что достижения в области искусственного интеллекта еще не столь блестящи, как хотелось бы. А создать ПО, которое могло бы самостоятельно сгенерировать не то что художественный, а хотя бы связный текст большого объема и со сложной сюжетной линией, на данном этапе невозможно, увы, физически…
Наряду со скептиками нашлись, естественно, и оптимисты, свято поверившие в торжество прогресса. А поскольку издательство тщательно скрывало имена разработчиков программы «Pcwriter-2008», всем приходилось довольствоваться слухами. А уж слухов в профессиональном сообществе всегда хватало. По одной из версий, программу набросали левой ногой два сисадмина из «Кока Кола Боттлерс Россия». Идея, мол, давно носилась в воздухе, а поймал ее за хвост бывший кракер Рома Седельников, больше известный под ником Линух. Помогал ему якобы некий Гамовер (настоящее имя не установлено). Согласно этой версии, Рому Линуха подвигло на подвиги жестокое похмелье. Однажды утром он устыдился дел своей бурной юности и таким вот образом решил заглушить муки совести, создав в своей жизни хоть что-то позитивное.
Но над этой версией посмеялись, кстати, не только скептики, но и умеренные оптимисты. Все, кто близко знал Линуха, а таковых было немало, категорически отказывались поверить в способность бывшего кракера воспринимать сигналы совести. Вызывало подозрение и его полное молчание. Почему-то Линух вообще никак не реагировал на многочисленные слухи. Причины загадочного молчания сисадмина из «Кока-Колы» стали понятны позднее, уже после того, как всплыла вся правда о создании романа «Вся любовь.exe». Линух и Гамовер действительно не имели к нему никакого отношения. Правы оказались питерские литераторы: этот роман написал человек. Вот только с именем «негра» вышла ошибка. На самом деле текст был заказан не Владиславу Семядолину, что было бы уж совсем неосмотрительно со стороны издательства, а малоизвестному украинскому гастарбайтеру Игорю Федоренко. О нем, увы, и сегодня известно немного. Вроде бы родился Федоренко в Виннице, четырежды был женат, в середине 90-х отметился несколькими рассказами в жанровой периодике, а потом, как говорят, прибился к небольшому харьковскому издательству «Звездный дот», регулярно поставляя фантастические романы под разными фамилиями сразу для трех малотиражных издательских серий. Скандал с романом «Вся любовь.exe» хоть и вызвал всплеск интереса к личности Игоря Федоренко, но вскоре о нем забыли опять. И уже навсегда.
Кстати, разоблаченное в подлоге издательство «Вареники-СПб» даже не пыталось отпираться. К тому времени продажи романа несколько раз окупили все затраты. И хотя точный тираж книги установить так и не удалось (ни одно уважающее себя издательство в те времена не указывало реальных выходных данных), но если приплюсовать к первому тиражу даже пять доказанных и хорошо известных допечаток, то можно предположить, что «первого компьютерного романа» было продано в России не менее трехсот тысяч экземпляров. Удивляет, что этот роман демонстративно проигнорировала литературная критика. Не так уж он плох. Правда, текст пришелся по душе сетевому обозревателю Оболонскому, но тот был ко всему миру в оппозиции, да и по поводу вменяемости его суждений неоднократно высказывались обоснованные сомнения, поэтому своей поддержкой Оболонский скорее навредил, чем помог.
Из авторитетных же людей о «компьютерном романе» осмелился высказаться только известный своей плодовитостью журналист и писатель Дмитрий Булкин-Ходасевич. И высказался в том смысле, что хорошей литературе никакие компьютеры не помеха, зато создателям жанровых романов в массе своей действительно стоит опасаться конкуренции, поскольку в скорости и разнообразии применения литературных штампов живому человеку будет довольно трудно конкурировать с процессорами от «Интел» и «АМД». Его провокационная речь, прозвучавшая на церемонии вручения очередной Большой Книги, никакой новой информации не содержала, зато завершилась оскорбительными репликами в адрес Булкина-Ходасевича и даже легкой потасовкой, поэтому повторялась неоднократно в новостных блоках всеми федеральными телеканалами и на некоторое время вызвала общественный интерес.
Несколько специалистов-культурологов вспомнили и о предыдущих попытках создания «искусственного писателя». Самыми коммерчески успешными среди них были проекты медиа-художника Сергея Тютькина, ничего общего с литературой не имевшие. Его инсталляции «Мобильный аватар Энди Уорхола» и «Кибер-ПушкинСукинСын» («КПСС») проходили по иному разделу глянцевых журналов и относились скорее к светской хронике. «Уорхол-Моб» оказался на деле нехитрой примочкой к ноутбуку, позволявшей с помощью SMS задавать вопросы и даже получать связные и вполне логичные ответы. Изюминка была в том, что ответы великого провокатора прошлого века процентов на девяносто состояли из отборнейшей брани. Чем, собственно, и запоминались.
Провокационностью брал за живое и другой проект Сергея Тютькина — «КПСС». В своем «Кибер-Пушкине», как признавался сам автор, он «эксплуатировал пару примитивных программ для подбора русскоязычных стихов». Но, как известно, в руках мастера даже простой топор способен превратиться в многофункциональный инструмент, а в том, что Тютькин был мастером, сомнений нет. В режиме, например, «Болдинская осень» его компьютерный поэт сочинял и произносил голосом известного на тот момент пародиста Максима Палкина задорные вирши, настолько обильные нецензурщиной, что в ходе демонстрации «Кибер-Пушкина» манерные литературные барышни покрывались испариной. Что не мешало, впрочем, этим же барышням приходить на скандальные выставки Тютькина опять и опять.
Удивляла и способность Сергея Тютькина продвигать свои проекты. Он представлял их с такой выдумкой и изяществом, что перед ним открывались все двери. В результате «КПСС» довольно долго демонстрировал свое искусство нецензурного стихосложения в VIP-галереях и в Московском музее кино, даже сумел продержаться пару месяцев в Эрмитаже. В ноябре 2004 года проекты Сергея Тютькина побывали в составе российской экспозиции в венском Museumsquartier, а «Энди Уолхол» посетил в 2003 году Америку: в рамках фестиваля «Roboexotica» он покрасовался на отдельном стенде в Массачусетском технологическом…
Говоря о первом кибер-прорыве на литературном фронте, нельзя обойти вниманием и самого славного бойца — Андрея Сосновского, совладельца на тот момент весьма крупного и доходного редакционно-издательского холдинга «СТД», зарегистрированного в зоне льготного налогообложения Республики Кабардино-Балкария. Надо отдать должное проницательности Сосновского, он первым почувствовал коммерческий потенциал этой идеи. Человеком Сосновский был серьезным, и если уж брался за дело, то всегда доводил его до логического конца.
Непроторенных путей совладелец успешного издательства искать не стал и обратился с предложением о сотрудничестве к Линуху. Рома встретил издателя неласково, но, впрочем, и не удивился. После шумихи вокруг искусственной книги он и сам поверил, что сможет создать писателя-киборга, о чем не преминул сообщить во время первой беседы с Сосновским, которая состоялась в новом японском ресторане «Сеппуку», только что открывшемся в районе станции метро «Теплый стан». За пятой порцией суши с лососевой икрой они чуть было не хлопнули по рукам, но в последнюю минуту не сошлись в сумме гонорара. Рома требовал полмиллиона евро. Сосновский был готов расстаться только с двумя сотнями.
Впрочем, когда через неделю переговоры возобновились, Линух согласился на все условия издательства. Во-первых, Сосновский накинул к предложенным двум сотням еще одну. А во-вторых, пришел на встречу не один, а с начальником службы безопасности холдинга «СТД» Сергеем Игнатьевичем Башкатовым, начинавшим свою карьеру еще в конце 80-х годов XX века с создания сети коммерческих ларьков на автовокзале в подмосковном Фрязино. Нужные аргументы для Ромы Линуха Сергей Игнатьевич нашел сразу, поскольку свой дар мгновенного убеждения собеседников отточил еще в те славные времена, когда фрязинские бабушки пугали его именем своих непослушных внуков.
Сосновский смог поставить Линуху вполне конкретные задачи, поэтому уже через полгода «СТД» имело в своем распоряжении вполне пригодную бета-версию генератора литературных текстов, которую назвали весьма прозаично — «Прима». Позже стали утверждать, что Линух привлек своего друга Гамовера только на стадии тестирования программы, но эта версия не выдерживает никакой критики. В архитектуре «Примы» четко прослеживаются несколько базовых алгоритмов, которые сам Линух прописать не смог бы однозначно. Отсюда и вывод: либо Гамовер принимал участие в проекте на начальном этапе, либо Линух позаимствовал чужие разработки без спросу. В любом случае, более поздние претензии Линуха на индивидуальное авторство не очень, как нам кажется, обоснованы…
Тестирование «Примы», совмещенное с работой над пилотным проектом, проходило в режиме абсолютной секретности. В круг посвященных не попали даже два других совладельца холдинга «СТД». Сосновский вполне осознанно брал риски на себя, не желая потонуть в бесконечных дебатах о денежных расходах. И хотя деньги для проекта понадобились действительно серьезные, коммерческое чутье Сосновскому и в этот раз не отказало. В качестве пробного шара для «Примы» он назначил «автобиографию» почти культовой в то время поп-певицы Аллы Кирпичевой. Учитывая возможные судебные последствия, к процессу генерирования текста звездной «автобиографии» издатель подошел со всей возможной тщательностью. Месяцев пять помощники Сосновского собирали обширное досье на певицу, куда вошла практически вся доступная информация о ее личной и общественной жизни. По мере поступления материалов их загружали в «Приму», и к концу работы программа уже так вошла в образ, что даже стала вполне по-женски капризничать. Сначала она потребовала убрать из комнаты все зеркала, потом настояла на смене монитора и перекраске корпуса системного блока. А в итоге вообще отказалась работать без личного стилиста и визажиста. Участники проекта ворчали, называли между собой программу не иначе как «Примадонной», но результат, как и рассчитывал Сосновский, оправдал все хлопоты.
Книга «Алла — это я!» разошлась тиражом в миллион экземпляров только в России (еще полмиллиона были проданы по всему миру) и принесла издательству «СТД» два рубля на каждый рубль первоначальных вложений. Причем текст «автобиографии» получился настолько аутентичным, что этот факт была вынуждена позже признать и сама певичка. После того как успокоилась, естественно. Первая же реакция Аллы Барбарисовны на несанкционированный выход своей «автобиографии» была не слишком адекватной. Как утверждали свидетели, в первый день продаж Алла Кирпичева влетела в Дом книги на Новом Арбате, молча заскочила на второй этаж, протиснулась сквозь толпу своих почитателей, энергично растолкала немногочисленную охрану магазина и с грохотом обрушила огромную выставочную стопку книг.
Увесистые глянцевые томики разлетелись по мраморному полу, после чего она еще довольно долго с наслаждением утаптывала каблучками белые суперобложки со своей фотографией. Один из свидетелей не растерялся и попытался заснять происходящее на камеру своего мобильного телефона, но его тут же нейтрализовали телохранители нервной звезды. А через полчаса в книжном супермаркете появилась улыбчивая и очаровательная дочь поп-дивы Кристалина (тоже поп-дива) и щедро компенсировала все убытки магазина деньгами и автографами, так что никакого продолжения тот скандал не получил. Да и сама звезда, судя по всему, быстро поняла, что подобными методами распространение поддельной автобиографии не остановить, и уже на следующий день три молчаливых адвоката появились в Басманном суде с иском о защите чести, достоинства и деловой репутации Аллы Барбарисовны.
Особый колорит всей этой истории придавал тот факт, что ответчик в лице издательства «СТД» правды и не скрывал. И даже наоборот — подчеркивал в своей рекламной кампании, что текст книги «Алла — это я!» был сгенерирован искусственным интеллектом. Издатель честно предупреждал, что автор книги — не сама Алла Кирпичева, а уникальная компьютерная программа «Прима», которая настолько вжилась в образ поп-певицы, что полностью идентифицировала себя с оригиналом. Оригинал же, как оказалось, был возмущен даже не самим фактом подделки своей автобиографии (искажения фактов она доказать так и не смогла), а слишком подробными описаниями своих интимных отношений с мужьями и любовниками.
«Клубнички» в книге «Алла — это я!» было и вправду многовато (скандальность — это непременный атрибут того времени, увы), да и подача материала была столь вызывающе откровенной, что «автобиография» Аллы Кирпичевой легко давала фору бульварным романам. Но настоящей сенсацией стали все же не откровенные описания бурных ночей, а прозвучавшие в книге «Алла — это я!» имена двух никому до той поры неизвестных любовников поп-звезды. По официальной версии, Алла Кирпичева была четырежды замужем и имела в разные годы продолжительную связь с пятью мужчинами. Но компьютерная программа «Прима» обнаружила в ее биографии несколько нестыковок. Сопоставив разные варианты и версии, «Прима» выдала собственный вариант, в котором мужей у поп-дивы тоже было четверо, но количество любовников возросло до семи. Как только два новых имени стали достоянием широкой общественности, а сами обладатели этих имен найдены и допрошены журналистами газеты «Жесть», Алла Кирпичева вынуждена была признаться, что они действительно занимали в ее жизни важное место. Такой неожиданный поворот событий вызвал еще больше доверия к книге, а продажи, как нетрудно догадаться, пошли еще динамичнее. Когда же в эфире появились первые репортажи из зала Басманного суда, набитого до отказа телекамерами, то спрос на «автобиографию» вырос уже настолько, что типография едва успевала отгружать допечатки…
Часть 2
Впрочем, миг торжества издательства «СТД» был недолог. Уже к началу работы над следующим проектом среди программистов созрел бунт. Рома Линух, вдохновленный уровнем доходов Сосновского, потребовал прибавки к зарплате. Сосновский слегка обиделся на шантажиста и молча указал ему на дверь, а на должность руководителя тут же назначил Гамовера. Тогда Рома Линух отправился в издательство «Ванадиус» и предложил конкурентам «СТД» уже оттестированный генератор текстов вместе с авторскими правами на него. И довольно недорого, как уверяют знающие люди. Видимо, Линухом двигала не жажда наживы, а острое желание насолить Сосновскому.
Весть о том, что у конкурента появился аналогичный программный продукт, Сосновского действительно расстроила. Но ни попытки разыскать Линуха (он спрятался тогда на Гоа), ни попытки добиться хоть какого-то внятного ответа от «Ванадиуса» успехом не увенчались. Не помог и дар убеждения, которым обладал начальник Службы безопасности «СТД». На встречу с Сергеем Башкатовым в кафе «Штирлиц» приехал безопасник «Ванадиуса» Андрей Кузнецов, который начинал свою карьеру в то же время, что и Башкатов, только в Лыткарино. И когда два прожженных безопасника обожгли друг друга огненными взорами и прихвастнули для порядка эксклюзивными знакомствами в кругу генералитета Службы внешней разведки, им уже ничего больше не оставалось, как пожать друг другу руки и мирно разъехаться в разные стороны на абсолютно одинаковых черных «Хаммерах».
Сосновскому оставалось только обратиться в арбитраж. Так он и поступил. Хотя и понимал прекрасно, что государственная судебная машина столь неповоротлива, что пока «СТД» три года будет мучительно отстаивать во всех инстанциях свои авторские права на «Приму», «Ванадиус» успеет продать не менее десяти миллионов экземпляров состряпанных ею бестселлеров. А прибыль от продаж, как прекрасно понимал Сосновский, окажется такой, что ее хватит не только владельцам «Ванадиуса», но еще и останется на подкормку дорогих адвокатов, которые всегда сбегаются на любой громкий судебный процесс с энергичностью шакалов, почуявших запах разлагающегося бизона…
Весь этот трехлетний период можно назвать «креатив-конкуренцией». Два книгоиздательских холдинга изо всех сил пихались локтями, чтобы отхватить как можно больший сегмент рынка и полностью завладеть читательским вниманием. Правда, серьезного преимущества так и не удалось получить никому. В ответ на третий том «Войны и мира», изданного «СТД», в «Ванадиусе» чуть не сразу выходил второй том «Мертвых душ». Стоило Сосновскому выпустить неизвестный роман о Шерлоке Холмсе, как «Ванадиус» сразу отвечал неизвестным продолжением саги о трех мушкетерах. И даже когда издательство «СТД» пошло ва-банк, выбросив на радость фанатам трехмиллионный тираж новой книги из саги Джоан Роулинг о Гарри Поттере, то «Ванадиус» и тут не оплошал. Через неделю был сделан многомиллионный тираж заключительной, четвертой книги «Властелина колец», восстановленной якобы по черновым записям Профессора на фантиках от конфет.
И Джоан Роулинг, и наследники Профессора без промедления бросились в суды. Премьер-министр Великобритании потребовал исключения России из членства в ВТО, но популярность первых текстов, созданных искусственным интеллектом, была столь высока, что перспектива судебных разбирательств издателей уже не пугала. Их раздражало лишь стихийно возникшее массовое производство дешевых подделок. Буквально в течение года книжный рынок заполонили бесконечные и плохо сделанные продолжения всевозможной русской и зарубежной классики. Подделки создавались привычным и самым дешевым способом — усилиями «литературных негров». Хотя писались такие тексты второпях, а читать их было практически невозможно, но и они находили своих почитателей, хотя бы в силу массовости и дешевизны.
Если у «СТД» на подготовку очередного качественного продукта по вполне объективным причинам уходило не менее шести месяцев (у «Ванадиуса» сроки производства были нисколько не короче), то многочисленные издательства «второго эшелона» работали более оперативно. Сначала владельцы «Примы» только морщились, глядя на витрины, заполненные низкопробными образцами псевдокомпьютерной продукции, но когда количество ежемесячно выпускаемых на рынок подделок стало исчисляться уже десятками, то оба лидера всерьез обеспокоились. В итоге конкуренты были вынуждены сесть за стол переговоров и решить, что нужно объединить усилия в борьбе с пиратами, а рынок компьютерных романов просто поделить пополам. Иначе можно его вообще потерять…
На расчистку авгиевых конюшен понадобился почти год, в течение которого лидеры книжного рынка без устали разъясняли покупателям, что качественный текст, созданный компьютером, практически ничем не отличается от оригинала. И если фанат Гарри Поттера покупает, например, восьмую книгу саги, то он может быть стопроцентно уверен — она настоящая. В такой книге он прочтет именно то, что могла бы написать сама великая Джоан Роулинг. Именно в этом и состоит особенность качественного текста, сгенерированного искусственным интеллектом. Что же касается других издательств, не имеющих в своем распоряжении необходимого программного обеспечения, то их книги создаются, мол, как и прежде — бригадами литературных поденщиков, многие из которых и пишут-то с грамматическими ошибками. Да и какого результата, извините, можно ожидать от такой бригады, если она на круг получает за рукопись пятьдесят тысяч рублей и поэтому вынуждена плодить по десятку «шедевров» в год.
«Второй эшелон» тоже пытался сопротивляться. Делались отчаянные попытки перекупить Гамовера или разыскать Линуха (он в то время уже перебрался с Гоа сначала на Маврикий, а потом на остров Святой Елены). Какие-то странные люди постоянно крутились в сообществах программистов, но спрос, увы, не находил предложения. «Второй эшелон» так и не смог ничего противопоставить объединенным атакам лидеров рынка и только вяло демонстрировал какие-то программные продукты, которые якобы использовались для «генерирования» компьютерных романов. Не было у «второго эшелона» финансовых возможностей для длительной войны с объединенной группой в лице «СТД» и «Ванадиуса». И все попытки достичь картельного соглашения тоже не увенчались успехом. Вскоре сопротивление ослабло, а потом и вовсе сошло на нет.
* * *
В межиздательскую потасовку периодически вклинивались и писатели, которых эта тема тоже задевала за живое. Тиражи и гонорары авторов-людей урезали все издательства. И даже самые крупные. Причем, изменять договорные условия издатели любили задним числом, мотивируя изменения тем, что рынок усложняется буквально на глазах. Проблемы с гонорарами возникли даже у популярных авторов, тех, кто еще недавно входил в ТОП-10 и мог жить не то чтобы на широкую ногу, но хотя бы не считая каждый рубль. А перед менее обеспеченными писателями (обладавшими, тем не менее, профессионально живым воображением) замаячил и призрак голодной смерти, поскольку перспектива смены профессии для них была неприемлема в принципе, а перспектива издания собственных произведений становилась с каждым днем все туманней.
В том, что за свои права нужно бороться, писатели не сомневались. Только никто не знал как. К тому же для серьезной борьбы нужны были свободные деньги (и немалые), а денег писателям не хватает никогда. Оскорбленные творцы пытались что-то объяснять публике и даже строчили официальные обращения в разные инстанции, но все больше в одиночку, поскольку способностей к объединению у них оказалось даже меньше, чем денег. В итоге редкие акции протеста, которые писатели все же смогли организовать, выливались в откровенный фарс.
Для подавления писательского протеста от издателей даже усилий больших не требовалось. Достаточно было купить рукопись у лидера объединенной группировки, как вся его воинственность тут же улетучивалась, а группировка разваливалась сама собой. Так вышло, например, с «Селестой-2010», объединившей несколько сотен фантастов, промышлявших сочинением романов в популярном некогда жанре «фэнтези». Сначала лидером «Селесты-2010» был Ник Руматов. Но после заключения договора с «СТД» на издание своей новой серии «Кровавый Полдник» его ярость быстро улетучилась. После выхода первого трехтомника Ник вообще отошел от борьбы, а потом и вовсе перебрался на постоянное место жительства в Колорадо-Спрингс.
Выпавшее из рук лидера боевое знамя подхватила воинственно настроенная романистка Женя Лукошкина. Но и она вела в бой «Селесту-2010» не слишком долго. Когда «Ванадиус» обязался выкупить у Лукошкиной ее пенталогию «Нет Мирра Для Принцесс» с фиксированным гонораром и выплатил ей приличный аванс за первую книгу, бесстрашная амазонка скрылась в неизвестном направлении, даже не поставив в известность своих боевых товарищей (последний раз ее видели на станции Сегежа в Архангельской области, да и то издали). После Лукошкиной лидерами «Селесты-2010» пытались объявить себя и Лев Шмурельевич Пугин, и Антон Воллерт, и Герман Тупин, и Афанасий Опискин, но это был уже закат. А вскоре члены этой группировки превратились в персонажей клубных анекдотов.
Общественный интерес к конфликту в книжном сообществе чуть возрос, когда на стороне писателей неожиданно выступили либералы-рыночники из общественной организации «Открытый мир», а за права издателей на самоопределение вступились их политические оппоненты из леворадикального молодежного крыла «Электронная Россия». Впрочем, вся эта борьба в основном носила неконструктивный характер и оставалась в виртуальном пространстве, не выходя за пределы чатов и блогов, размещенных на удаленных серверах в Ботсване и Чили. В реальности же городских улиц политические противники встретились лишь однажды. Это случилось в районе станции метро «Бауманская» и, по уверениям свидетелей, встреча завершилась без особых последствий. Судя по длительной словесной пикировке лидеров двух молодежных банд, физическую силу обе стороны использовать не хотели вообще, но в итоге парочка либералов-рыночников все же получила несущественные ушибы головы от ударов тяжелыми и тупыми предметами, еще трое были награждены переломами рук и ног. Остальные представители «Открытого мира» приняли верное тактическое решение, отступив к станции «Москва-Рязанская-Товарная» и успешно рассредоточившись между пятитонными контейнерами.
Ненадолго привлекло внимание к проблемам книжного рынка и интервью самого культового писателя современности Виктора Пи-Ленина, которое ухитрился взять специальный корреспондент московского бюро радиостанции «Свобода» Альберт Харламов (с некоторых пор Виктор Пиленин стал требовать, чтобы его фамилия писалась именно так — Пи-Ленин). Попасть в личный дацан культового писателя во Внутренней Монголии оказалось действительно непросто. Смелому юноше пришлось перед этим трое суток карабкаться по крутым склонам Тянь-Шаня и Хингана, а потом еще сутки уходить от погони, отстреливаясь из револьвера от персональной охраны культового писателя.
